Синдром Коперника - Страница 75

На левой руке не хватает пальца.

Физ. оч. сильный. М. б. буйный.

Несмотря на навязчивую тягу к чтению и письму, малообразован.

Из неофициального источника (м. б., угол. полиция еще не в курсе), с дек. 2006 снимает однокомнатную квартиру в Ницце, ул. Шато, 5.

Я стиснул листок в пальцах. Впервые за весь день я чувствовал, что наконец нашел что-то стоящее.

Здесь было полно важных сведений. Я не напрасно потратил время. Воодушевленный, я стал читать дальше. Жизнь Жерара Рейнальда во многом походила на мою. Совпадений было столько, что верилось с трудом. Дальше следовали подробности его ареста и официальные сообщения о его содержании под стражей…

Закончив читать, я сложил листки и убрал в карман. Закрыл глаза и попытался обдумать все полученные сведения. Особенно меня заинтересовали три пункта. Прежде всего, идея проверить имя врача, который выписывал рецепты на нейролептики и антидепрессанты Рейнальду, как и мне. Ведь если доктора Гийома не существовало, он должен был использовать имя настоящего врача, чтобы органы социального обеспечения ничего не заподозрили… Возможно, этот след что-нибудь даст. А еще здесь снова всплыло число 88 и подмеченная адвокатом связь с терактом. 8 августа, 8 часов. 8-го числа 8-го месяца в 8 часов. Имеет ли это отношение к Протоколу 88? Наверняка имеет, вот только какое? И наконец, квартира в Ницце. Что Рейнальду понадобилось в Ницце? А главное, если, как предполагал Блено, полиция еще не знает о существовании этой квартиры, есть шанс найти там что-то новое. Парижская квартира под наблюдением, значит, здесь ничего не узнаешь. А в Ницце…

Автобус остановился. Я вышел и поискал глазами стоянку такси. Стоило поторопиться.

Через полчаса я приехал на Лионский вокзал и подошел к кассе. Из-за того что меня объявили в розыск, я чувствовал себя крайне неуютно и старался вести себя непринужденно в надежде, что кассир меня не узнает. Нужно взять себя в руки. Возможно, еще не все видели меня по телевизору, а если даже он меня видел, то вряд ли запомнил лицо и сумеет узнать меня с бритой головой.

— Здравствуйте. Когда отходит ближайший поезд в Ниццу?

— Есть прямой поезд завтра утром, в семь пятьдесят четыре.

— А сегодня?

— Вы смеетесь, месье? Уже двадцать три с минутами. Последний поезд ушел около двадцати одного ноль-ноль.

Я скривился. Но делать нечего.

— Тогда давайте билет на завтра.

Я увидел, как он набирает что-то на компьютере. И только теперь осознал, как сильно рискую. Что, если он спросит мою фамилию? Я не был уверен, что на железнодорожном билете указывают фамилию… А главное, полиция, скорее всего, уже объявила меня в розыск и моя физиономия красуется в кассах всех вокзалов и аэропортов страны.

Пока кассир занимался поиском в компьютере, я судорожно сжимал в кармане пальцы. Готовый бежать при первых признаках опасности, я внимательно следил за каждым его движением.

— Вам билет в один конец?

— Да.

— Значит, один билет на поезд 7.54?

— Да.

— Как будете платить, месье?

Я снова поморщился. Конечно, наличными, не стану же я указывать свое имя! Хотя оплата наличными — лучший способ навлечь на себя подозрения. Но выбирать не приходилось.

— Наличными.

Я увидел, как он с улыбкой кивнул мне в ответ и снова уставился на экран. Казалось, это никогда не кончится. Вдруг заработал принтер.

— С вас 105 евро 70 сантимов, месье.

Я расплатился деньгами, которые оставила мне Аньес. Расплываясь в улыбке, кассир протянул мне билет. Он так и не спросил мою фамилию. Похоже, у него и в мыслях не было выяснять, кто я такой. Я с облегчением вздохнул и быстро пошел прочь от кассы. Тут я увидел вооруженных до зубов полицейских, которые не спеша шагали по центральной части вокзала. Развернувшись, я поспешил к выходу. Полицейские продолжали свой путь, не обращая на меня внимания.

Оказавшись снаружи, я быстрым шагом, засунув руки в карманы и втянув голову в плечи, спустился к бульвару Дидро. Я шел по улице, раздумывая, чем заняться до завтра. Ни малейшего желания искать другую гостиницу у меня не было. Уже поздно, и я слишком боялся, что меня узнают. Чем меньше я буду общаться с людьми, тем лучше. Куда же мне пойти? Впереди еще восемь часов ожидания…

Немного растерянный, я шел сам не зная куда и вскоре оказался возле Бастилии. На улицах было полно народу, и я подумал — может, не так уж и плохо затеряться в ночной толпе.

Я поднялся по улице Фобур-Сент-Антуан. Пройдя несколько шагов, очутился перед баром-рестораном «Фабрика», куда пару раз заходил прежде: к полуночи он превращался в ночной клуб. Я умирал от голода и стремился остаться незамеченным. Поэтому собрался с духом и вошел.

Кухня ресторана уже не работала, но мне предложили большую порцию салата. Я наспех поел на краешке стола, посреди нарастающего гула.

Устроившись в укромном углу, я решил посидеть здесь, в изменчивом свете цветомузыки. Большую часть этой странной ночи, омываемой звуками и красками, я провел, развалившись в овальном кресле, в терпком дыме собственных сигарет, осоловев от бесчисленных порций виски и «White Russians» и от несмолкающего «хауса», который то и дело ставил заводной диджей, размахивая руками прямо посреди танцпола.

Привал в этом бурлящем вертепе напоминал затянувшуюся галлюцинацию шизофреника, которой мои чувства поддались охотно и радостно, чтобы хоть на время уйти от гнетущей реальности. Словно зыбкие минуты, сменялись часы, наполненные цветными вспышками и обрывочными картинами: лица в трансе, воздетые кулаки, всклокоченные волосы. Сердце стучало в такт басам электронной музыки, внутри все вибрировало. Кажется, я обменялся парой слов с другими посетителями, толком не понимая, что они говорят, неуклюже танцевал, узнал окруженного толпой молодых женщин киноактера — если только все это не было ложной памятью…